Конец ограниченной ответственности
Еще раз хотелось бы обратиться к нашумевшему письму ФНС от 19 декабря 2016 года N CA-4-7/24347, поскольку оно, по сути, подвело итог между двумя эпохами налоговой оптимизации. Само письмо посвящено судебной практике по налоговым спорам и нововведениям в НК, появившимся благодаря федеральному закону от 30.11.2016 г. № 401-ФЗ. ФНС регулярно делает обзоры по судебной практике, но в данном случае речь идёт не об "еще одном письме", а новой тактике налоговых органов, которая перечеркивает предыдущий опыт. Что особенно важно - суды чаще встают на сторону налоговых органов, в том числе, благодаря 401-му ФЗ.
Политическое и экономическое содержание текущего ужесточения администрирования налогов не вызывает вопросов. Правительство тешит себя умасливающими душу статистическими выкладками, которые имеют мало общего с реальностью. Например, согласно официальной статистике, в малом и среднем бизнесе в 2016 году выросла отдача от вложенных средств. То есть бизнес еще дышит, и деньги там еще есть. Да и рецессия замедлилась. Однако это не только нельзя расценивать как успех (чего уж таить – просто выросла нефть), но и, в действительности, является просто более мягким падением российской экономики, чем это могло бы быть. Особенно это заметно, если брать в расчет рост мировой экономики, в которой Россия стремительно теряет свою долю. Тем не менее, правительство уверено, что жесткое налоговое администрирование позволит решить частично проблему дефицита бюджета, и что в теневой экономике и вовсе зарыты сокровища Голконды.
Впрочем, речь не об экономике. Это не новость, но я торжественно повторю: сейчас мы распрощались с очень долгой и очень незамысловатой практикой оптимизации налогообложения. Самой важной частью ушедшей эпохи оптимизации была регистрация юридических лиц. Продолжительное время компании с долгами просто сбрасывались, как старая кожа, а конечными плательщиками НДС становились контрагенты первой цепочки – однодневки, без последствий и ответственности. Затем методы «регистрационной» оптимизации стали усложняться – то было золотое время «реорганизации в регион», всевозможных «ликвидаций с долгами» и прочих несложных операций с низовым административным ресурсом.
Постепенно нарастал прессинг государства, в бой пошли еще более изощренные способы (альтернативная ликвидация с нерезидентами, переезд под юрисдикцию "правильной" территориальной налоговой) и соответствующая реакция государства (усложнение миграции, коллапс реорганизаций в регион, институт недостоверности сведений в ЕГРЮЛ).
Наконец, стали появляться объемные (но простые по сути) схемы с красивыми однодневками и цепочками из контрагентов в несколько звеньев. Однако все мы играем по правилам государства, которое, наконец, об этом вспомнило и придумало такие условия, что примитивное манипулирование по схемам начала десятилетия (а то и нулевых) стало очевидно гибельным делом.
Собственно, констатации этого факта письмо и посвящено. Выделим наиболее важные моменты, определяющие политику не только налоговых, но и судебных органов.
1. Поправки, введенные 401-ФЗ, позволяют судам самостоятельно устанавливать зависимость лиц между собой. Взаимозависимость, если упростить – это признак налоговой оптимизации, который заключается в кооперации фактически зависимых по отношению к бенефициару (но независимых формально) налогоплательщиков с целью уклонения от налоговых обязательств. Норма подпункта 2 пункта 2 статьи 45 НК РФ даёт судам большую свободу в выявлении широко распространенной схемы, когда хозяйственная деятельность в краткие сроки переводится с проблемного юридического лица на резервное. Типичные признаки такой схемы:
- перезаключение хозяйственных договоров с контрагентами проблемного юридического лица;
- перевод сотрудников в штат новой компании;
- тождественность фактических адресов, контактных телефонов, сайтов;
- аналогичная деятельность;
- одни и те же учредители;
- перевод активов проблемного юридического лица после начала выездной проверки;
- безвозмездность такой передачи;
- отсутствие экономического смысла в осуществляемой передаче;
- согласованность действий, направленных на неисполнение налоговых обязательств;
- создание юридического лица для целей перевода хозяйственной деятельности в период проведения выездной проверки.
Для того, чтобы суд встал на сторону налогового органа, необходимо наличие совокупности этих обстоятельств.
2. В письме еще раз подтверждается эффективность «сотрудничества» с правоохранительными органами (о чём мы говорили еще в прошлом году). ФНС уточняет, что эффективность связана с материалами уголовных дел, передаваемых налоговым органам (т.к. у той же полиции гораздо больше возможностей в плане поиска доказательств), но, разумеется, есть и обратная сторона: психологический эффект. Люди под следствием могут куда охотнее менять свои взгляды на задолженность перед бюджетом, ведь одним из лакомых доказательств, предоставляемых правоохранительными органами, являются протоколы допросов.
3. Банкротство не спасает. «Признание банкротом налогоплательщика-должника не может влиять на применение подпункта 2 пункта 2 статьи 45 НК РФ в отношении зависимого и/или основного Общества налогоплательщика-должника». Иными словами, взыскание задолженности с взаимозависимого лица не ущемляет прав кредиторов организации-банкрота, а, следовательно, это необходимо иметь в виду тем, кто намеревается прикрываться подобного рода ширмами.
4. Отдельное внимание уделяется ликвидации организаций, которым доначисляют налоги уже после окончания процедуры. Поскольку новелла позволяет предъявлять требования взаимозависимым лицам, то запись в ЕГРЮЛ о ликвидации не является панацеей.
Из этого следует вывод, что при попытке ликвидации компании с долгами необходимо исключить наличие обстоятельств, указывающих на взаимозависимость от других лиц. В противном случае сама по себе ликвидация лишена всякого смысла.
5. Сроки, установленные НК для предъявления налоговыми органами требований налогоплательщикам, не имеют значения в случаях, когда такие требования предъявляются взаимозависимым лицам.
Когда суды отказывают налоговым органам?
В письме указан перечень обстоятельств, в связи с которыми суды отказывают налоговым органам в предъявлении требований взаимозависимым лицам:
- лица не являются взаимозависимыми лицами ни формально, ни фактически;
- отсутствуют доказательства намеренного уклонения от исполнения налоговых обязательств;
- отсутствуют доказательства целенаправленного перевода выручки на счета потенциально взаимозависимых лиц;
- отсутствуют доказательства того, что налогоплательщик не в состоянии самостоятельно погасить задолженность перед бюджетом.
Важно также отметить то, что налоговым органам удается убеждать суды в необходимости принятия обеспечительных мер (т.е. ограничений на движение денежных средств и активов) в случае, когда имеются весомые доказательства наличия взаимозависимых лиц.
Что всё это значит?
Sapienti sat, а если нет, то картина, в тезисах, вырисовывается следующая:
1) налоговые органы копают глубоко и долго, в судах идут до конца;
2) взаимозависимые лица – наиболее уязвимая мишень в схемах по оптимизации;
3) удачная ликвидация не поможет;
4) банкротство само по себе тоже не панацея, если имеются взаимозависимые лица;
5) соответственно, особенно важно при оптимизации обеспечивать отсутствие признаков взаимозависимости лиц;
6) суды охотно складывают паззлы из различных фактов и обстоятельств в связи с декабрьской новеллой.
Это звучало не раз, но, поскольку это насущная необходимость, озвучу повторно: привычные схемы буксуют, теряют рентабельность. Что еще важнее – обкатанная оптимизация часто заканчивается далеко не лучшим образом для «оптимизаторов». Эффективность сотрудничества с правоохранительными органами только больше стимулирует ФНС к участию полицейских и следователей, не за горами и старые добрые маски-шоу.
А если обобщить, то в названии «общество с ограниченной ответственностью» появилось лишнее слово. Угадайте какое.
regafaq.ru
Mod.Ch.
http://regafaq.ru/threads/konec-ogranichennoj-otvetstvennosti.14615/page-2
